У праздника Рождества Христова есть немало внешних примет и проявлений: и пестрых и веселых и шумных даже, но в основании его лежит тихий, как упавшие за ночь снега́ — Божественный свет. Он так явственно обнимает всех нас и дарит такой покой и неотмирную тишину, что хочется задержаться в этом счастливом мгновении жизни на вечность. И если это оказывается невозможно, то, конечно, не потому, что свет оставляет нас, а потому что мы сами не способны оказываемся оставаться в нем. Неизбежно снова погружаемся в повседневную сутолоку и толчею будней…
И всё-таки будем стараться, вопреки всему, хранить сердечную память об этой тихой и светлой радости, стремиться к ней, жить так, чтобы всё остальное соизмерять с этим главным своим устремлением.
Кто-нибудь скажет, что это невозможно в нашем сумасшедшем, мятущемся и распадающемся мире. А может напротив: продолжение нашего общего бытия возможно только при условии, что мы будем помнить о Божественном свете, устремляться к нему всей душой, искать его слезно, как утраченное сокровище смысла, святости и чистоты.
Да сохранит нас Господь! Да сохраним мы все, насколько это возможно, в себе тихий свет Рождшегося Богомладенца Христа! Да будем вопреки всему и всем стараться мыслить, чувствовать, говорить и действовать так, чтобы ничем не оскорбить в себе божественную тишину.
А если и случится такое с нами по немощи — не станем оправдываться суетой и безумием этого мира, а со слезами искреннего покаяния будем умолять снова и снова Господа, чтобы он не лишил нас са́мого простого и вместе с тем самого главного, что может быть в нашей жизни — тихого света Богоявления.
И, умалившись духом, подобно младенцам, но бодрствуя зрелым умом, станем проводить свою жизнь мужественно светло и тихо, в согласии с Богом.
Потому что важнее этого нет ничего.