Наше (старшее, скажем так) поколение, выросшее в неведении и духовном забвении, предоставленное само себе — я говорю о тех, кто всё-таки пришёл к православию — все мы, или почти все, приобрели горький опыт разочарований, нравственной, а иногда и физической боли, непосредственно связанной с нашей «потерянностью». Мы узнали, что значит блуждать по духовным распутьям и дебрям. Теперь, обретя опору и прибежище в вере, мы стремимся оградить наших детей от той боли, ужаса и мрака, от всех тех опасностей жизни безбожной и своевольной, которые когда-то познали сами…
Но, «ударяясь» в православное воспитание, прежде всего в привитии детям внешних форм благочестия, мы нередко забываем, что содержание и глубина православной жизни, да и то ещё в малой степени, для нас самих открылись не сразу, а в результате иногда драматического, болезненного, но личного — и это очень важно — опыта.
Нам кажется, что, придерживаясь всех предписаний и правил внешне благочестивой жизни, наши дети непременно постигнут ту сокровенную красоту и правду православия, которая открылась когда-то для нас самих.
Однако на деле всё не так просто. Мы видим, что дети «прорастают» в веру не глубоко или не так глубоко и прочно, как нам хотелось бы. Что они исполняют церковные предписания со скрипом, часто из послушания, да и то не добровольного, а вынужденного. Бывает, мы замечаем, что для детей христианская жизнь становится лишь формой, способом угождения родителям, в то время как за этой оболочкой идёт своя напряжённая и богатая событиями, открытиями — как радостными, так и горестными — реальная жизнь. И самое главное, на мой взгляд, чтобы эта внутренняя жизнь в её подлинности не проходила мимо нас — родителей и близких родственников, чтобы она не входила в разлад с образом внешнего поведения наших детей.
Прививая детям понятия о христианской жизни, очень важно, чтобы мы позаботились в первую очередь о том, чтобы эти понятия и правила были усвоены ими на самом сокровенном, личном уровне, чтобы уроки нравственности не заучивались ими только умом, но усваивались душой в самом глубинном и опытном измерении.
Это трудно. Это гораздо труднее, чем создать внешне умилительную картинку прилежания и благочестия.
Но если мы не будем вглядываться в детскую душу с усердной молитвой, с переживанием и болью о них, то вся эта лубочная красота может и даже, увы, скорее всего однажды отпадёт, как шелуха, пусть красивая, но чуждая внутренней жизни. И за ней откроется истинная жизнь души, которую невозможно будет больше скрывать. А именно это и есть одно из обязательных условий и даже требований взросления: в определённый момент перестать скрывать свою внутреннюю жизнь в каких-то главных, ключевых её моментах, а открыть её и даже начать отстаивать и отстаивать с решимостью и упрямством, которое мы называем «юношеским максимализмом».
Наша главная задача — чтобы эта сокровенная жизнь души по-настоящему была исполнена святого огня, правды, мужества, самоотверженности. На это нам нужно обратить особое внимание.
***
Уже выросло целое поколение, воспитанное в православии вчерашними безбожниками. И в этом юном, «новоцерковном» поколении открылась со всей очевидностью та самая проблема, о которой я говорю: когда дети, годами прилежно посещавшие Воскресную школу, твёрдо знающие заповеди и правила христианского поведения, вдруг решительно порывают с Церковью и, что называется, пускаются во все тяжкие.
В этом есть несколько причин. Прежде всего, надо учитывать, что никто из нас — не только детей, но и взрослых — не застрахован от ошибок, падений и катастроф в духовной жизни. Но дети подвержены этой опасности особенно, поскольку их опыт доброй веры не связан ещё с «опытом от обратного». Они, — к счастью, которого сами ещё не осознают, — не ведают, что такое боль безбожной, греховной жизни, насколько горьки её плоды. Эта причина важна, ведь все мы знаем, как сладок запретный плод, а особенно для того, кто сам ещё не удостоверился в горечи последствий его вкушения. И, как это ни парадоксально звучит, но именно отсутствие этого «отрицательного опыта» и служит, думаю, если не главной, то, во всяком случае, весомой причиной отпадения наших взрослеющих детей от веры.
Как же предостеречь их от падений, как уберечь их от соблазнов, которым они подвергаются на каждом шагу?
Важно, чтобы мы, взрослые, наблюдая за «маленькой» жизнью наших детей, старались обращать их внимание на проявление страстей и учили бы противиться им со всей решимостью и упорством.
Вообще, большое заблуждение считать, что дети — это исключительно «ангелочки». Да, они являют изумительные примеры доверчивости, чистоты, наивности… примеры, умилительные до слёз. Но и страсти в них укореняются совсем не детские уже потому, что детских страстей не бывает вовсе. Все страсти очень и очень взрослы и только поначалу проявляют себя в детской жизни как «невинные шалости».
Наша задача отличать действительно невинные и безобидные проявления детской непоседливости и любознательности от страстей, и в нужный момент указывать чадам на присутствие в их душе зачатков того или иного греха. Мы должны приучать детей к сознательному и христианскому отношению к своим «маленьким» духовным болезням, объясняя, что если с ними не бороться в самом начале, то затем они, разросшись в душе, станут причинами многих несчастий и бед.
Но как же говорить о проявлении той или иной страсти с ребёнком, какие подыскать слова? Главное в этом деле — не заводить каких-то «книжных» разговоров, а простым христианским языком говорить о том, что происходит с душой, как в неё проникает грех и как с ним бороться… Говорить с живым упованием на помощь Божию, с молитвой о вразумлении. Изменение, преображение человеческого сердца, в том числе и сердца ребёнка — это дело не нашей меры, не наших сил, но наша обязанность — содействовать Божьему промыслу о душе в меру наших, родительских сил и ответственности.
Есть многое, на что можно закрывать глаза, но есть вещи, пренебрегать которыми просто преступно, и это касается явного, хоть и в малой степени, проявления страстей.
Чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость… Эти и многие другие страсти могут начать развиваться в самом раннем возрасте. Но чтобы своевременно заметить их, нужно, конечно, иметь опыт собственного противостояния греху, опыт личной борьбы с «духами злобы». Иначе чему же мы можем научить?
***
Конечно, важно найти правильный подход, определить меру между строгостью и снисхождением. В первую очередь, нужно терпеливо и внимательно объяснять ребёнку, что и почему недопустимо с точки зрения православной веры, что и почему полезно и правильно. Ругать же и наказывать можно ребёнка только тогда, когда он понимает за что и почему его ругают и только в том случае, когда он своевольно и дерзко пренебрегает добром, увлекаясь злом.
Наша задача научить детей сознательно противодействовать страстям и сознательно исполнять заповеди пусть даже в «маленьких» обстоятельствах их детской жизни. Главное, чтобы с детства наши чада были приучены опытно «отвращаться от зла» и «творить благо». Необходимо прививать ребёнку навыки преодоления трудностей, учить его терпению и постоянству в делании добра.
В наше время самый распространённый недостаток воспитания заключается в том, что детей приучают идти на поводу у своих прихотей и страстей, не учат распознавать в себе проявления зла, противиться ему пусть даже с трудом душевным и телесным. Не приучают к сознательному совершению добра не только, если это приятно и «хочется», но и тогда, когда совсем неприятно и даже не хочется вовсе, но «надо». Простые вроде бы вещи, но именно этого реального навыка преодоления трудностей, настойчивости и усердия в доброделании и не хватает часто детям по нашей вине. А это, возможно, даже важнее многих знаний, которые только заполняют память и надмевают, но мало что дают уму и сердцу.
Безусловно, жизнь сложнее любых схем, методик и правил, но одно можно сказать с уверенностью — наши дети нуждаются во внимании, любви и заботе, только всё это должно иметь духовное измерение, быть осолено духом. Потому, что исключительно в душевном измерении и исполнении — даже при самых благих намерениях — наше усердие в воспитании может причинить ребёнку серьёзный вред и даже покалечить его душу. Не будем забывать, что забота о духовном здоровье не менее важна, чем забота о душе и теле.
Вывод один — нам, взрослым, нужно проводить свою духовную жизнь трезвенно и бодро, предельно честно перед собой и перед Богом. Это не значит, что мы должны непременно сделаться подвижниками в самом высоком, аскетическом смысле слова, но определённо значит, что жизнь духовная должна стать нашим действительным содержанием, нашей сутью.
И только из этой жизни — жизни во Христе и со Христом — мы можем благотворно, с великим трепетом и благоговением участвовать в воспитании и развитии наших детей. Такое внимание, такая любовь и забота будут служить приобщению наших чад животворящей благодати, которая сама лучше всяких слов и увещеваний будет их воспитывать, вести по жизни и содействовать доброму их развитию.