Сегодня, 21 мая 2025 года, на 85-м году жизни преставился ко Господу архимандрит Таврион (Балов), один из старейших насельников Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря.
Архимандрит Таврион (в миру Александр Вячеславович Балов) родился 30 ноября 1940 года в деревне Куреево Некрасовского района Ярославской области в многодетной семье крестьян. После окончания семи классов школы поступил в Ростов-Ярославский сельскохозяйственный техникум, а затем проходил срочную службу в рядах Советской армии.
В 1967 году он окончил Костромской сельскохозяйственный институт, получив специальность инженера-механика, и несколько лет преподавал в техникумах Костромской и Ярославской областей. Позже, в 1974 году, он завершил обучение на педагогическом факультете Московского института инженеров сельскохозяйственного производства.
В 1975 году вступил в братию Псково-Печерского монастыря, где был пострижен в монашество с наречением имени Таврион.
3 июня 1976 года митрополитом Псковским и Порховским Иоанном (Разумовым) был рукоположен в сан иеромонаха.
В 1983 году заочно окончил Московскую духовную академию.
4 мая 1995 года батюшка был возведён в сан архимандрита.
За годы монашеского служения отец Таврион исполнял различные послушания: был почтальоном, библиотекарем, а с 1998 по 2018 год нёс ответственное послушание братского духовника.
За усердные труды на благо Святой Церкви архимандрит Таврион в разное время был удостоен орденов преподобного Сергия Радонежского и преподобного Серафима Саровского.
Господь наш Иисус Христос, воскресение и жизнь (Ин. 11:25), да упокоит душу новопреставленного раба Своего в селениях праведных, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная.
Вечная память дорогому отцу Тавриону!
Вспомним строки о нём из книги «Несвятые святые» митрополита Тихона:
«С отцом Иоанном мы повстречались на ходу, на несколько минут. Тогда он показался мне обычным дедушкой, конечно, очень добрым, но совсем простым и не слишком интересным. Вопросы мои к нему были, кажется, вполне дурацкими. Но отец Иоанн все же выслушал меня и, за отсутствием времени, посоветовал обратиться к игумену Тавриону. Я в который раз с унынием отметил, что нипочем не запомню это имя…».
«…За день до отъезда я наконец с трудом вспомнил имя священника, к которому мне посоветовал обратиться отец Иоанн, — игумен Таврион — и нашел его. Он оказался невысокого роста монахом лет сорока, с высшим образованием (я понял замысел отца Иоанна — в тогдашнем состоянии мне требовались „умные беседы“). Отец Таврион отнесся ко мне очень снисходительно. Он серьезно отвечал на мои многочисленные вопросы, а под конец беседы посоветовал читать Священное Писание и святых отцов, утром и вечером молиться по молитвослову, регулярно исповедоваться и причащаться и главное — найти духовника. Отец Таврион подарил мне молитвослов с Псалтирью — настоящую драгоценность по тем временам — и тоже пригласил приезжать…».
«…В купе со мной ехали две девушки и парень, мой ровесник. Я забрался на верхнюю полку, а они тем временем достали еду и вино. Явно предвкушая веселую поездку, они стали настойчиво зазывать меня в свою компанию. Еще десять дней назад я бы, не раздумывая, присоединился к ним и мы бы прекрасно провели время. Но теперь, что-то пробормотав в ответ, я забился в угол на своей полке и всю дорогу под веселые упреки моих спутников и их призывы спуститься на грешную землю читал непонятые мне славянские слова из молитвослова, подаренного отцом Таврионом. Нет, я ни на секунду не осуждал этих ребят и, сохрани Бог, не считал себя праведником, а их грешниками. Я даже не думал об этом. Просто все стало другим…».
«…По доброму совету отца Тавриона я открыл для себя творения святых отцов. Они ошеломили меня. Обиднее всего казалось, что мы, обладая таким несравненным сокровищем ничего не знаем о нем.
Передо мной открылся целый континент великих авторов, которые столетиями копили опыт иного познания жизни, нежели то, что давали лучшие умы философской мысли и гении классической литературы. Исаак Сирин, Иоанн Лествичник, авва Дорофей, Иоанн Златоуст, наши Игнатий (Брянчанинов) и Феофан Затворник, Тихон Задонский, вся эта великая духовная громада — законное наследство, которое так долго от нас скрывали…».
