По благословению Высокопреосвященнейшего Митрополита Симферопольского и Крымского Лазаря «Крымские известия» продолжают серию статей, посвящённых краткому жизнеописанию новомучеников и исповедников российских, просиявших в Крымской земле. 14 февраля Русская православная церковь вспоминает священномученика, протоиерея Николая Мезенцева, служившего в Свято-Троицком соборе крымской столицы.

В 1796 году в многонациональном Симферополе для греческой общины специально построили деревянную приходскую церковь — Святой Троицы. Спустя более чем полвека — в 1868-м — на её месте вырос красивый каменный собор, который сохранился до наших дней. Однако с наступлением богоборческих времён — после революции 1917 года — храм неоднократно подвергался угрозе уничтожения, но на защиту собора не раз вставала не только греческая община, а все неравнодушные жители Симферополя.

В первой половине прошлого столетия на Крымской земле было явлено много святых — и тех, кто принял мученическую смерть во имя существования общины, дабы люди не отпадали от веры в Бога, и тех, кому было суждено остаться в живых и сохранять разорённую лихолетьем паству: епископ Симферопольский и Крымский Порфирий (Гулевич), святитель Лука (Войно-Ясенецкий), мирянин, учёный с мировым именем — Димитрий Спиридонов, протоиерей Николай Мезенцев.

Николай Дмитриевич Мезенцев родился в 1863 году в селе Красная Слободка Трубчевского уезда Орловской губернии. Сын псаломщика, он рано осиротел. Образование получил в Духовной семинарии, по окончании которой юноша, обладавший незаурядными музыкальными способностями, поступил в Санкт-Петербургскую придворную капеллу. В 1890 году будущий священник получил аттестат регента.

Увлечение музыкой помогло Николаю Мезенцеву сблизиться с семьёй известного в Крыму протоиерея Михаила Маркова, и вскоре он женился на его дочери Елизавете. В 1891 году молодой человек был назначен преподавателем церковного пения в Таврическую духовную семинарию. Вскоре, 16 января 1892 года, был рукоположен в сан священника епископом Таврическим и Симферопольским Мартинианом (Муратовским), став духовником семинарии.

Отец Николай был невероятно деятельным человеком. Он успевал служить, занимался устроением в Таврическойепархии вдовьего дома, вникал в ревизию благочиннических и монастырских книг, преподавал Закон Божий в женской воскресной школе. Как дипломированный регент организовал курсы церковного пения для учителей церковно-приходских школ. И всё это делал безвозмездно.

В Вербное воскресенье 2 апреля 1900 г. в симферопольском Александро-Невском кафедральном соборе (разрушен в 1930 г., ныне — воссоздан) во время праздничной службы протоиереем Павлом (Добровым) была произнесена речь об Императорском православном Палестинском обществе. По завершении богослужения в духовной консистории открылось торжественное собрание в честь создания Таврического отдела ИППО. Архиепископ Николай Зиоров произнёс торжественную речь. После выступления Владыки присутствующим были розданы подписные листы и произведён сбор членских взносов с 18 действительных членов общества. Членами ТО ИППО стали многие известные церковные деятели Тавриды, в том числе талантливый преподаватель Таврической духовной семинарии — будущий священномученик Николай Мезенцев.

Н. Мезенцев в профессиональной школе А. Машковцевой. Симферополь, начало XX в. (Фото предоставлено о. А. Астаповым).

Уже будучи протоиереем, он стал казначеем Таврического епархиального попечительства о бедных духовного звания. В Симферополе отец Николай встретил революцию и захват власти большевиками в 1917 году, правление генерала Врангеля, последние бои между белыми и красными и Великий русский исход из Крыма в 1920 году.

С этих событий начиналась трагическая страница биографии будущего священномученика. Сергей Мезенцев — сын пресвитера Николая, офицер Добровольческой армии — после эвакуации войск Врангеля остался с группой сослуживцев в Симферополе. Родной отец всячески пытался спасти их от ареста и безрассудной расправы. Священник помог офицерам сокрыться у духовной дочери, разместившей их на чердаке своего дома. Однако они решили пробираться в Севастополь, к морю. Вскоре по прибытии туда все были арестованы и расстреляны. Вследствие этого о. Николай 4 декабря 1920 года подвергся аресту особым отделом 4-й армии, но в начале января 1921 г. был отпущен. Желание спасти родного сына припомнили батюшке почтичерез двадцать лет, в 1938 году, когда одной из формулировок обвинения была «попытка сокрыть белого офицера».

С приходом большевистской власти в Крым начинается череда новых испытаний для священника. 3 августа 1921 года он был арестован по доносу и обвинялся в том, что «агитировал в проповедях против Советской власти».

В марте 1922 года повсеместно по всей России началось изъятие церковных ценностей из храмов. Во многих случаях оно проходило при столкновении членов антирелигиозных комиссий с церковными людьми. Не миновало это и храм Рождества Богородицы. Во время изъятия одна из женщин ударила в набат, церковь быстро наполнилась народом, но это не помешало комиссии довершить изъятие.

Священник, псаломщик и женщина, звонившая в колокол, были арестованы.

На сей раз батюшка обвинялся в сокрытии церковных ценностей и недонесении о деятельности «контрреволюционной греческой националистической организации». Он уже дважды отсидел по этому обвинению. Первый раз — когда проходил по групповому делу «крымского духовенства во главе с архиепископом Никодимом (Кротковым) по изъятию церковных ценностей, 1922 года», и второй раз, в том же году, с отбыванием срока в нижегородской тюрьме.

С 5 ноября по 1 декабря 1922 года в Симферополе был организован открытый судебный процесс, на котором в качестве подсудимых оказались архиепископ Таврический и Симферопольский Никодим (Кротков) и почти всё духовенство епархии. Среди других по групповому «Делу крымского духовенства во главе с архиепископом Никодимом (Кротковым) по изъятию церковных ценностей, 1922 г.» был привлечён к ответственности и отец Николай Мезенцев. Он обвинялся в «сопротивлении изъятию церковных ценностей; расхищении и сокрытии их; небрежном хранении; симуляции кражи ценностей; ведении пассивной обороны против изъятия». Виновным отец Николай себя не признал. 1 декабря 1922 года был приговорён к трём годам заключения и отправлен в тюрьму в Нижний Новгород. Через девять месяцев всех осуждённых по этому делу досрочно освободили.

Вернувшись в Симферополь, отец Николай стал служить в Петропавловском соборе. В 1933 году был вновь арестован по обвинению в том, что якобы был причастен к незаконному хранению ценностей, принадлежавших этому собору. Несколько месяцев священник провёл в тюрьме под следствием и был приговорён к штрафу в 640 рублей.

Вскоре Петропавловский собор захватили обновленцы, и батюшка перешёл служить в Свято-Троицкий греческий храм в Симферополе, который в феврале 1933 года был закрыт. Его уже начали перестраивать под детский интернат, однако община, в основном состоявшая из греческих подданных, решила отстаивать свои права на веру, или, как сейчас принято говорить, — на свободу совести.

Самые активные прихожане приняли решение обратиться в Греческую миссию в Москве. Им помог отец Николай — он составлял прошения в официальные учреждения и советовал, как поступать в тех или иных случаях. Ещё раньше, по настоянию о. Николая обратившись к греческому консулу, они смогли отстоять колокольный звон. Власти и на этот раз уступили: в 1934 году Свято-Троицкий храм был вновь открыт. Но отцу Николаю этого не простили.

Настоятелем Троицкого храма в тот период был пожилой священник — грек Митрофан Василькиоти. В помощь ему назначили отца Николая. Но власти запретили будущему священномученику служить, и он был вынужден стать заштатным священником Симферопольской епархии, однако ещё три года оставался помощником престарелого настоятеля — до тех пор, пока его не арестовали по обвинению в «активном возвращении храма и агитации населения против Советской власти».

Главным, в чём обвиняли отца Николая, была близость к греческой общине, которую власти считали националистической. В тот же день арестовали и всю церковную двадцатку — церковный совет. Всех обвинили в контрреволюционной деятельности за связь с греческим консульством в Москве.

На допросах отец Николай ни разу не дрогнул, не поддался давлению следователя, в своих ответах был мужественен и лаконичен. Ни угрозы, ни рукоприкладство, ни солидный возраст и болезни его не сломили. Священник виновным себя не признал и на этот раз. Тогда были вызваны два лжесвидетеля: один — сокамерник священника, другой — член церковной двадцатки Троицкого храма. Они и подписали протоколы с показаниями, необходимыми для осуждения пресвитера.

14 февраля 1938 года тройка при НКВД Крымской АССР приговорила протоиерея Николая к расстрелу. Приговор был приведён в исполнение в Симферополе. Вместе с ним расстреляли пятерых членов общины греческой церкви.

Такому удивительному человеку был уготован тяжёлый путь: расстрел родного сына, несколько заключений, пытки, допросы, предательство паствы. Но будущий священномученик не сломался и не отрёкся от Христа. Свой крестный путь он прошёл до конца. В 1998 году отца Николая причислили к лику местночтимых святых Крымской епархии. А в августе 2000-го на Архиерейском Соборе — канонизировали для общецерковного почитания.

14 февраля на телеканале «Спас» анонсирован очередной (142-й) выпуск передачи «Новомученик дня» с участием актёра театра и кино Юрия Батурина и крымского эксперта. Новая серия будет посвящена отцу Николаю Мезенцеву.

Роман БЛИЗНЯКОВ.

https://new.crimiz.ru/rubriki/102-lyudi-i-sudby/20375-talantlivyj-chelovek-kotoromu-byl-ugotovan-tyazhjolyj-put-svyashchennomuchenik-nikolaj-mezentsev-