Когда летом 2023 года я писал текст к двадцатилетию возрождения монашеской жизни на Мангупе, то окончил его сообщением о недавнем назначении наместником монастыря архимандрита Варнавы (Шкурдоды), добавив, что мало знаю об этом новом периоде жизни монастыря…

И вот отец Варнава пригласил меня в гости и предоставил возможность лично ознакомиться с современной жизнью древней обители.

Ясным апрельским утром, часов около восьми, я был уже на подворье монастыря в Красном Маке и мы, за чашкой чая, ожидая водителя, беседовали с отцом Варнавой по душам на разные темы.  

Прежде всего зашел у нас разговор о паломничестве, а, точнее сказать о культуре паломничества, которое, конечно, может сопрягаться и с «духовным туризмом», но, всё-таки отличается от него. И если первое имеет прежде всего духовное измерение, то второе – большей частью душевное, что тоже, конечно, важно, но всё-таки отличается от первого. Тем не менее, есть то, что объединяет эти два направления и это – безусловное уважение к правилам и традициям монашеской жизни. Без этого нельзя.

Притом миссионерскую, познавательную ценность общения монашествующих и мирян трудно переоценить. И сознательно верующие, православные паломники, конечно, должны являть пример и образец благочестивого и трепетного отношения к святыням своего Отечества, а для людей невоцерковленных, а возможно, и неверующих, но доброжелательно относящихся к Церкви такие экскурсии несомненно полезны, как полезно для всякого человека прикосновение ко всему действительно возвышенному и прекрасному.

С разговора о паломничестве мы перешли к важному разговору об отношениях государства и Церкви вообще и к сотрудничеству Министерства культуры и церковного сообщества в Крыму – в частности.

Можно сказать, что наша общая задача, - делится мыслями отец Варнава, – это воспитание подрастающего поколения в духе любви к Богу и Отечеству, потому что две главные заповеди даны человеку: о любви к Богу и к ближнему и Отечество наше – это наша общая большая семья. Исполнение этих заповедей одной без другой невозможно, а тем паче в России, само основание которой положено в Херсонесской крещальной купели. Да и, в общем говоря, сохранение и умножение духа любви и согласия, благоговения к истории, культуре, святым традициям нашего народа – это то, что может и должно объединять наши усилия, усилия Церкви и государства...

Нашу беседу прервал звонок водителя, и мы отправились в путь.

Поднимались мы по южному склону Мангупа по такой дороге, что, размытая дождями, с глубокими промоинами и траншеями, она представляла местами, казалось бы, непреодолимое препятствие. Но крепкий внедорожник наш всё тянул и тянул, порой накрениваясь опасно, маневрируя между провалами и намывами грунта. Наконец, примерно через полчаса пути мы выбрались на поляну, с большим деревянным крестом. И первое что мы увидели, выйдя из машины – это два орла, неспешно кружащие над нами, величественно расправив могучие крылья. Это единство их кружения невольно напоминало о символе нашей державности – Двуглавом орле, означающем единство Церковной и государственной власти.

Если, в контексте этого единства, говорить о Мангупе, то на данном этапе затруднение представляет согласие в осмыслении нового статуса древних пещерных монастырей юго-западного Крыма. Конечно, в каждом конкретном случае надо разбираться отдельно, но в общем можно сказать, что до сих пор действует схема, подразумевающая отсутствие реальной монашеской жизни в этих древних обителях. И так действительно было на протяжении столетий, так что естественным образом оформился их статус как исключительно культурно-исторических памятников. Но жизнь меняется, и мы видим, что монашеская жизнь неуклонно возвращается в эти древние монастыри, что составляет нашу общую радость, но и подвигает к закреплению этого факта в правовом поле. Такая определенность открывает прекрасные перспективы в нашем общем деле воспитания молодежи и сохранения, умножения духовно-культурных традиций Отечества.

На данный момент Мангупский монастырь состоит в собственности государства и передан на 25 лет в безвозмездное пользование Крымской митрополии. Это отрадный пример созидательного и плодотворного сотрудничества, которое, конечно, надо всемерно развивать и закреплять юридически. В этом наше общее будущее.

Мы знаем духовно и культурно богатую, а в заключительном своем периоде и - героическую историю княжества Феодоро. Последний форпост Византийской империи, в XV веке это княжество со столицей на горе Мангуп, явилось не только свидетелем, но и непосредственным участником установления связей, а затем и осуществления государственно-духовной преемственности от гибнущей Византийской империи – возрастающей и утверждающейся Московской Руси.

И в трудном, но благодатном деле воспитания подрастающего поколения трудно переоценить значение этого, как сейчас говорят «нарратива», по крайней мере в нашем – Крымско-Российском контексте.

Разработка сертифицированного пешеходного маршрута, который включал бы в себя и активную физическую составляющую (кто хотя бы однажды поднимался пешком на Мангуп, тот поймет, о чем идет речь) и духовно-патриотическую (потому что именно жители Мангупа в XV веке явили христианскому миру образ стояния в вере и верности)… разработка такого экскурсионно-паломнического маршрута, особенно для детей и юношества, жизненно необходима, особенно в условиях упущенного нами на «глобалистско-либеральные» блуждания времени.

Последовательный и предметный рассказ о величественной и героической истории княжества Феодоро естественно было бы заканчивать заупокойной литией и кратким благодарственным молебном как раз в Южном монастыре, который, по некоторым сведениям, можно считать княжеским, а значит – зримым воплощением того духовно-светского единства, о котором мы говорим.

Но вернемся к реалиям нашего паломнического дня. Итак, на поляне перед крестом мы вышли из машины…

Перед нами широким бруствером возвышались неприступные скалы Мангупа и видны уже были невдалеке «заплаты» монастырских построек. Мы стали подниматься по тропе к самому монастырю. По дороге отец Варнава рассказывал с каким трудом недавно пришлось поднимать в пещерный храм, специально изготовленный для него в византийском стиле каменный престол из альминского известняка.

Вообще, надо понимать с какими исключительными трудностями сталкиваются монахи в таких горных обителях. Всякая доставка грузов хозяйственных, а наипаче строительных связана с неудобством и крайним напряжением сил. И здесь, опять же важно, чтобы государственные структуры относились с пониманием к этим особенностям жизни братии и по возможности помогали им, а не создавали дополнительные помехи.

Так отец Варнава посетовал, что Заповедник перекрывает дорогу на плато, не только требуя деньги с паломников, идущих непосредственно в монастырь, но и препятствуя порой самой монашествующей братии в осуществлении ее хозяйственной и церковной деятельности. Конечно, это всё происходит не злонамеренно, а по обычному нашему недоразумению и несогласованности, но в конечном итоге этот вопрос – всестороннего и плодотворного взаимодействия и сотрудничества культурного и церковного сообщества – несомненно может и должен быть отрегулирован. Это наша общая и вполне решаемая задача.

Но вот мы поднялись к самому подножию скал. Немного отдышавшись на площадке перед входом в сам монастырь, отец Варнава начинает свою «экскурсию», водя меня по монастырю и с воодушевлением рассказывая о своих планах:

- Вот эту площадку я хочу расширить немного… а здесь хочу обустроить архондарик с крытой верандой чтобы люди, паломники могли после службы посидеть пообщаться, попить кофе в непринужденной обстановке… а вон там, в стороне, видишь, где «заплата» на гроте, хочу устроить небольшую гостиницу для паломников, буквально на четырех человек с элементарными удобствами, чтобы братия была отдельно, но, чтобы и паломники при желании могли переночевать, а утром рано присутствовать на службе…

По древней пещерной галерее мы поднимаемся непосредственно на монастырский двор, обустроенный в просторном гроте.

- Ну, ты видишь, что почти все постройки, возведенные до нас, мы демонтировали, просто даже потому, что монастырь после упокоения отца Иакинфа почти полгода стоял в запустении и многое пришло в негодность… Но и обживаться надо уже как-то основательно, всерьез и надолго, так что все эти фанерные конструкции приходится нам разбирать. А дальше…

 

Братья, вот, собирают по склону, носят дикий бутовый камень, да еще и не всякий, а плоский, плиточный, потом подгоняют его по необходимости и уже из него кладут стены на растворе… Дело трудоемкое, хлопотное, но вот именно хочется, чтобы всё было выдержано если не прямо в византийском стиле, то по крайней мере, как сейчас на Афоне, например, строят монахи свои каливы - из местного материала. Стараемся.

И действительно, всё что сейчас построено нового в монастыре, все стены, арочные проемы - всё сложено из дикого камня.

Мы заходим в храм. Всё что было здесь в последние годы: аналои, иконостас, иконы, даже и сам престол с жертвенником – всё убрано, так что храм практически предстает в первозданном виде, если не считать печальные и обильные следы обветшания от времени и поругания от неуемных горе-туристов…

- Это мы специально всё что можно убрали, - объясняет отец Варнава, - чтобы было видно, как выглядел храм в древности. Примерно так оно всё и будет. Только, вот, престол и жертвенник новый поставили, но, ты сам видишь, как они хорошо вписались, ну и, может быть закажем еще две иконы большие напольные – собственно Благовещения и архангела Гавриила.

Помолившись в алтаре и осмотрев храм, мы вышли из него и здесь отец Варнава обратил мое внимание на круглое отверстие в полу похожее на горловину древних зерновых ям, какие встречаются иногда в Крыму. Но здесь в глубине была не просто яма, а довольно просторное помещение, вроде погреба, в который чуть в стороне отдельно вели ступени. Свет падал как раз сверху, а в самом помещении был поставлен тетрапод (поминальный стол) и перед ним – два короба с человеческими костями, которые были бережно накрыты полотенцами

- Это, как я понимаю, то, что прежняя братия насобирали в окрестностях монастыря, - пояснил отец Варнава. - Кто знает… может быть здесь и мощи преподобных есть, мучеников. В любом случае – хотим устроить здесь костницу, под стекло все эти косточки поместить, а здесь перед ними служить панихидки. Ну, вот как-то так…

Мы вернулись на монастырский двор, и батюшка продолжил рассказывать о своих планах по устройству обители: о желании соорудить здесь еще один небольшой храм в честь архангела Гавриила, завершить строительство колокольни, привести в порядок трапезную и монашеские кельи… Всё это, конечно, в соответствии с будущим проектом реконструкции…

Сейчас в монастыре «вахтовым методом» живет и трудится постоянно два-три человека из числа братии Холмовского монастыря, которые сменяются по принципу ротации. Вообще же, специфика горных монастырей такова, что в них, по-видимому и в древности, подвизалось два-три человека и это видно даже по общему количеству помещений и оформлению монастырских построек.

Логично было бы следовать этой традиции и дальше, но и с поправкой на немощь современного человека, без чего реальное возрождение монастырской жизни вряд ли возможно. Условия жизни и служения братии должны соответствовать минимальным требованиям удобства и безопасности. Здесь важно сохранить «золотую середину» и, по слову апостола Павла, «попечение о плоти не превращать в похоти» (См. Рим. 13:14). То есть организовать полноценную монашескую жизнь; в первую очередь богослужебную, молитвенную и трудовую, но также не оставлять и паломническую просветительскую деятельность, но так, чтобы она не была в ущерб общему монашескому укладу жизни. Это, опять же общая задача Церкви и государства и она, безусловно, выполнима, при активном и доброжелательном сотрудничестве, в виду необходимости сохранения нашей духовно-культурной идентичности.

Пока отец Варнава решал что-то с рабочими, рисовал им схемы предполагаемых строений и лазил на строящуюся колокольню, я стоял и смотрел на такие родные с юности, окрестные дали… Как же хорошо мне было, как светло и радостно от осознания, что не пресеклась, продолжается в этой древней обители монашеская богослужебная и молитвенная жизнь!

Вид с монастырского двора открывается не только величественный, но и вдохновляющий. Понимаешь с отрадой, что ничего здесь за последние пятьсот лет не изменилось. Всё те же горы в дали, холмы, поросшие лесами, поля, отдаленные села и … благословенная тишина… Тишина, говорящая нам о Боге, о вечности, о душе. О том, что нет ничего важнее для человека, чем войти в радость Господа своего и этой радости мы приобщаемся тогда, когда сознательно стремимся привести свою жизнь в согласие с правдой Божией, в устремлении к Его любви, красоте и свету.

И если будет в нашем народе теплиться это желание и устремление, если обретет оно деятельное измерение, то любовь Божественная, несомненно, будет изливаться на нас и при всех неизбежных трудностях, будем мы жить действительно высокой и радостной жизнью в согласии с Богом. Благодатной жизнью, которой не будет конца.

А чего еще желать человеку?..

Но вот настало нам время возвращаться. Выбираемся всё той же разбитой дорогой и прежде чем вернуться на подворье в Красный Мак – едем в Свято-Никольский монастырь в Холмовке, в центральную резиденцию или «Центральную усадьбу» как шутит отец Варнава, всего этого «монастырско-просветительского» комплекса: Мангуп – Красный Мак - Холмовка.

Батюшка водит меня по монастырю, показывает его строения, храмы и подводит, наконец, к Свято-Никольскому источнику.

- Вот здесь, - говорит он, - когда мы в 2008 году начали рыть фундамент, наткнулись на каменную плиту, перевернули ее, а на ней – вырезанный большой крест. А под самой плитой – забитый войлоком родник. Говорят, так местные жители делали, надолго оставляя свои дома, чтобы потом, по возвращении можно было быстро снова открыть и обустроить источник. Мы этот родник расчистили, углубили и вот – есть теперь у нас прекрасная водичка. Ну, разве не чудо? А крест откуда? Старик мне один рассказывал, что еще до войны здесь были развалины, как говорили, древнего храма. Потом на этом месте построили клуб (который нам и передали). Но вот – подтверждение того, что храм здесь действительно был. Так что случайного ничего не бывает…

Заканчиваем мы нашу Мангупскую встречу как начинали – за столом в Красном Маке. Мама отца Варнавы потчует нас прекрасным обедом, а мы снова и снова говорим о том, как важно возвращение древних пещерных монастырей к полноценной монашеской жизни… Во славу Божию, для просвещения и освящения народа Его.

Протоиерей Димитрий Шишкин. 22.04.2024