В Симферопольской и Крымской епархии состоялось открытие регентско-певческих курсов

Во исполнение принятых раннее Священным Синодом и Архиерейским Собором Русской Православной Церкви постановлений «О религиозно-образовательном и катехизическом служении в Русской Православной Церкви», где работа по профильным направлениям церковной деятельности, в том числе на уровне благочиний и приходов, должна осуществляться сотрудниками, прошедшими специальную подготовку, на базе Таврической духовной семинарии в рамках существующих уже богословских курсов  Ректор Таврической духовной семинарии Высокопреосвященнейший Митрополит Симферопольский и Крымский Лазарь благословил  для мирян открытие регентско-певческих курсов.

 По результатам музыкального прослушивания было зачислено 35 курсантов которые, согласно утвержденному регламенту будут заниматься дважды в неделю (в субботу и воскресенье) в аудитории Таврической духовной семинарии.

Первую установочную лекцию и вводный урок провели протоиерей  Владимир Кашлюк – заведующий заочным отделом и богословскими курсами при Таврической духовной семинарии и протоиерей Андрей Черноризов - преподаватель Церковного пения ТДС.

Учитывая существующий спрос, кадровый дефицит, а также важность и необходимость для церковно-приходской жизни компетентных регентов и церковных певчих протоиерей Владимир Кашлюк в своем приветственном слове отметил:

«Богослужебное пение занимает в Церкви Христовой важное место и составляет ее неотъемлемую часть. Когда мы войдем в храм и в нем еще не началась служба, тихая, благоговейная его обстановка приготавливает нас к богослужению. И как бы ни был храм великолепен в своем убранстве, в росписи стен, в иконостасе, в паникадилах, подсвечниках но если под его сводами еще не раздается чтение или пение, то храмовое действо не началось, пульс жизни Дома Божия не ощущается. Но вот мы слышим возглас священнослужителя, а за ним и пение, и тотчас вся атмосфера храма изменяется: он весь наполняется звуками, таинственно преломляющими перед слухом молящихся грань между этим видимым и тем невидимым миром, в который устремляется наша душа вслед за возносящимся горе пением. Богослужебное пение − это дыхание храма. Прекрати, устрани это пение − и храм представляется иным, неживым.

Практически ни одно богослужение Православной Церкви не обходится без сдержанного или торжественного, покаянного или радостного, скорого или протяжного церковного пения. Сущность православного богослужебного пения очень хорошо выражена преподобным Иоанном Дамаскиным в первом воскресном песнопении 8-го гласа, завершающего наше осмогласие: «вечернюю песнь и словесную службу Тебе, Христе, приносим». Наша богослужебная песнь является песнью вечерней по характеру и словесной по содержанию. Вечер – это всегда начало духовной жизни на земле и начало богослужебной жизни Церкви (Быт. 1:5). Это время, – время вечерней песни и словесной службы, – дышит Божественной любовью, кротостью, миром и ночной строгостью, побуждающей каждого из нас оглянуться на прожитый день. Именно такой и создавали святые отцы-песнотворцы нашу богослужебную мелодию – вечерней по духу и словесной, выразительной по содержанию.

Согласно евангельскому повествованию, первое христианское песнопение было принесено на землю ангелами в рождественскую ночь: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение» (Лк. 2:14); обычай употреблять песнопения на богослужениях был освящен Господом Иисусом Христом на Тайной вечери: «И, воспев, пошли на гору Елеонскую»(Мф. 26:30; Мк. 14:26), с евангельских времен песнопения в богослужении обрели простор вечности, ибо Божественные гимны неумолчно раздаются и будут вечно раздаваться на небесах (Откр. 19:5-7). Святитель Иоанн Златоуст говорит, что пение как способ богословия, присущий людям, является образом небесного ангельского пения. «На небе славословят ангельские воинства, на земле люди в церквах составляют хоры, подражая такому их славословию. На небе серафимы взывают трисвятую песнь, на земле собрание людей возносит ту же песнь. Составляется общее торжество небесных и земных существ, одна благодарность, один восторг, одно радостное ликование». Церковное пение играет огромную роль в богослужении Православной Церкви. Причем это значение определяется отнюдь не «красотой» или сложностью мелодии, а благолепием и молитвенностью песнопения. Наши певческие традиции уходят корнями в глубину веков, переплетаясь с византийскими и славянскими. Однако самобытность распевов, например, Киево-Печерской Лавры свидетельствует, что воспринятые сердцем и пережитые душой Православного народа, древние мелодии вылились в особенное явление духовной культуры Святой Руси.

Говоря о церковном пении, его особенностях, свойствах и проблемах, нельзя не признать, что такое качество, как «молитвенность», наиболее трудно определяется словами, редко единодушно признается слушающими, и так же редко достигается и усваивается поющими. В самом деле, что это за особое качество – «молитвенность»? Из чего она слагается? Как о ней судить? Да и сойдутся ли суждения – одному пение кажется молитвенным, а другому нет? Вроде бы, все понятно: если пение не мешает молитве священника и присутствующим на церковной службе, не отвлекает своим совершенством или, наоборот, безобразием, то можно ли уже говорить о его молитвенности? Безусловно, «не мешать» людям молиться на службе – одна из первейших задач церковного хора. И не так легко ее решить. Здесь есть свои этапы. Слово первенствует в церковной музыке. Оно главенствует над мелодией, гармонией и требует к себе почтительного, благоговейного отношения. Слово, поющееся хором, принадлежит Самому Спасителю («Отче наш», «Во Царствии Твоем»), Божией Матери («Величит душа»), Архангелам и Ангелам («Богородице Дево», «Достойно есть»), святителям, мученикам и преподобным.

Чрезвычайно важны для понимания сущности церковной музыки следующие строки из 46 псалма пророка Давида: «Пойте Богу нашему, пойте Цареви нашему, пойте. Яко Царь всея земли Бог, пойте разумно». Разумное пение – это прежде всего молитвенное пение. Вне молитвы – это лишь музыка, приспособленная к богослужению. «Исполняйтеся Духом, глаголюще себе во псалмех и пениих и песнях духовных, воспевающе и поюще в сердцах ваших Господеви», − говорит Священное писание (Еф. 5:19). Отцы Церкви всегда смотрели на духовное пение, как на один из лучших проводников в умы людей познаний о Христе, как на одно из самых действенных средств к назиданию христиан, к наставлению их в истинах христианского вероучения. Хор есть небесная труба, через которую вещают миру апостолы, пророки, небесные ангельские силы. Через эту трубу снова и снова возглашают Вселенские соборы правое исповедание веры, снова и снова воспевает Пречистая Свою дивную песнь и Сам Спаситель повторяет Нагорную Свою проповедь. При условии ясного и четкого произношения священных слов, разумной расстановки отдельных предложений песнопения хор является вторым проповедником, ибо, слушая такой хор в течение некоторого времени, молящийся обязательно впитывает в себя основные истины православной веры.

В наше время, когда с трудом восстанавливается прерванная церковная традиция, проблема «церковности» пения встает довольно остро. Заметим, что «церковность» пения вовсе не требует обязательно простоты, примитивности, унисонного пения и т. д. Речь идет только о том, что церковное пение имеет свои художественные законы, и они должны быть соблюдаемы.

Церковное пение воспитывает молитвенное чувство, поэтому регент не должен безразлично относиться к выбору церковных песнопений для исполнения их при богослужении, а наоборот, должен достаточно зрело и всесторонне обдумывать: соответствует ли характер текста его музыкальному выражению; удовлетворяет ли данное сочинение требованиям музыкальной грамоты и вкуса и церковно ли оно по стилю.

Для руководителей хора должно быть аксиомой то положение, что их пение может быть действительно молитвенным, когда на службе молится сам регент, вникая в смысл песнопений. Молится регент – тогда молится хор. Молится хор – молится и храм. Однако молитва регента должна начаться не на богослужении, а намного раньше, еще перед выходом из своего дома, а также в пути и при входе в храм.

В православных песнопениях «духовность» и «молитвенность» это не какая-то невещественная и неизъяснимая субстанция, а вполне определенное, конкретное музыкальное качество, которое может возникнуть только при определенных правилах и музыкальных законах. Совокупность этих законов и правил составляет музыкальный канон, применение которого обеспечивает создание молитвенных напевов.

Блаженный Августин, слушая однажды богослужение в александрийской церкви, плакал и так отзывался о нем: «Трогательные звуки поражали мой слух, а истина, заключавшаяся в них, проникала в мое сердце и возбуждала благоговение».

Как и все церковное искусство, богослужебное пение призвано, прежде всего, выражать учение Церкви и, таким образом, неразрывно связано с внутренней, таинственной ее жизнью. В церковном пении выливается душа, просящая Бога, славословящая, благодарящая. Поскольку православное церковное пение – это живой голос живой традиции, то, думается, нет необходимости искусственно вмешиваться в процесс его развития, пытаясь направить его в ту или иную сторону, отдавая предпочтение тому или иному историческому периоду. Главное помнить, что церковное пение – это молитва, а потом уже – явление искусства, и эта распетая молитва, должна единогласно сливаться по духу с предстоящими в храме, возводя ум и сердце Горнему Престолу».

Протоиерей Владимир Кашлюк